Кто в ответе за последствия банковского кризиса в Казани?

Не так давно Татарстан многие воспринимали, как образец стабильности. После того, как рухнул Татфондбанка (ТФБ) ситуация кардинально изменилась. Татарстан столкнулся с протестами вкладчиков. В отставку подала ключевая фигура в лице премьер-министра республики, главы совета директоров ТФБ и руководителя управления республиканского отделения ЦБ. Арестован и обвинен мошенничестве Роберт Мусин — совладелец ТФБ, один из представителей элиты республики, экс-министр финансов. Все это совпало с годом истечения срока действия договора между РФ и республикой Татарстан, перезаключенного в 2000-е годы.

Что характерно, кризис ТФБ, по мнению информированных источников, частично связан с ситуацией в другом банке, столкнувшемся с проблемами — «Пересвет», крупным пакетом акций которого до санации владела РПЦ. ТФБ был держателем облигаций «Пересвета» почти на 5 млрд руб. (15% от собственного капитала). ТФБ надеялся на санацию, поскольку было принято решение о спасении «Пересвета», а лобби Минниханова можно было сопоставить с тем, что было по силам патриарху Кириллу. Но, как вскоре выяснилось, это далеко не так — федеральные власти готовы спасти ТФБ только на условиях переложения финансовой ответственности за санацию на татарстанскую элиту. Но достичь договоренности не удалось — а дыра в капитале ТФБ оказалась в разы больше, чем предполагали, что и послужило поводом к аресту Роберта Мусина.

Крах ТФБ привел к еще большему ослаблению позиций Минниханова во его отношениях с федеральным центром. За последний год президент Татарстана остро критиковал новую бюджетную политику правительства, которой предусматривалась дальнейшая налоговая централизация.

В январе текущего года в ходе Гайдаровского форума Минниханов снова раскритиковал действия «федералов». Но позиция центра по-прежнему жестка — «федералы» позиционируют себя как сила, перераспределяющая ресурсы из «богатых» регионов в пользу «бедных». Так осуществляется поддержка политической стабильности, а центр выступает как ключевой игрок и в политике, и в экономике, в зависимости у которого находятся все остальные игроки.

Сегодня Минниханову придется сосредоточиться на решении совсем других проблем, но в условиях отсутствия денег у республики.

Из-за нынешней турбулентности Татарстана вполне логично спросить, а какова будет дальнейшая судьба договора о разграничении полномочий, ведь его срок действия истечет в июле? В общем, можно присмотреться к трем вариантам действий. Наиболее простой из них, — продление действующего договора. Второй отличается резкостью, — прекращение договорных отношений с ликвидацией самого понятия «асимметричной федерации» (когда одни субъекты могут быть наделены более широкими законодательными полномочиями, чем другие). Третий вариант, представляющийся наиболее сложным, — заключение нового договора с прописания в нем сужения прерогатив республики.

«Резкий» вариант устроит сторонников унитаристских тенденций в федеральном центре. Но он может нанести обиду не только элите, но и значительной части республиканского общества, привыкшего к тому, что их республика отличается необычностью. Когда приближаются президентские выборы, такой ход выглядит весьма рискованным.

Но сегодня не стоит исключать вариант дополнения текста договора изменениями — хотя времени на это немного. Это, к примеру, может касаться права налаживания республикой экономических связей с другими государствами, присоединения к международным организациям, а также заключения внешнеэкономических соглашений (хоть и при согласовании с российским МИДом).

Но вполне возможна реализация и более простого (и менее болезненного для республики) варианта. Соглашение будет продлено, но со стороны Татарстана оно будет подписано не президентом Миннихановым, а главой республики Миннихановым. Во всех остальных республиках (в том числе и в Чечне) уже переименовали своих «первых лиц» с учетом пожеланий федерального центра (в России должен быть только один президент). В Татарстане это положение было мягко проигнорировано, хоть оно и закреплено на уровне федерального закона. В Москве не хотят ссоры с влиятельной республикой, но сейчас может настать подходящее время для решения этой проблемы.